Загребающий жар чужими руками после свои пережжет.
Освобождение человечества будет всеобщим, либо его не будет.
Благодарность быстро стареет.
Чтобы разбудить совесть негодяя, надо дать ему пощечину.
Если глаз твой врага не видит, пыл твой выпили НЭП и торг, если ты отвык ненавидеть, —приезжай сюда, в Нью-Йорк.
Дружба — это равенство.
Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит.
Говорят нам, что нельзя обижать националов. Это совершенно правильно, я согласен с этим, — не надо их обижать. Но создавать из этого новую теорию о том, что надо поставить великорусский пролетариат в положение неравноправного в отношении бывших угнетённых наций, — это значит сказать несообразность.
Говорят, что невозможно коммунистам, особенно же рабочим коммунистам-хозяйственникам, овладеть химическими формулами и вообще техническими знаниями. Это неверно, товарищи. Нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики.
Вот вам физиономия наших шахтёров. Это не просто рабочие, а герои.
Можете не сомневаться, товарищи, что я готов и впредь отдать делу рабочего класса, делу пролетарской революции и мирового коммунизма все свои силы, все свои способности и, если понадобится, всю свою кровь, каплю за каплей.
Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому.
Можно признать, как правило, что пока большевики сохраняют связь с широкими массами народа, они будут непобедимыми. И, наоборот, стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку.
Немало можно добиться строгостью, многого – любовью, но больше всего – знанием дела и справедливостью, невзирая на лица.
Когда справедливость исчезает, то не остается ничего, что могло бы придать ценность жизни людей.
Тот, кто становится пресмыкающимся червем, может ли затем жаловаться, что его раздавили?
Стоит человечеству решить, что для борьбы с пороком все средства хороши, как добро становится неотличимым от порока, который было призвано победить.
Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это.
Когда народ не боится могущественных, тогда приходит могущество.
Трудно управлять народом, когда у него много знаний.